Во времена существования СССР Киру Муратову обвиняли в «социальной ограниченности» и «идейной инфантильности», в излишней надуманности и одновременно абсолютном отсутствии какой бы то ни было глубины. Сегодня времена поменялись. Поменялись люди. Поменялось и их восприятие мира. И теперь этим же персонажам приписывают психологизм, достойный Достоевского, и необъятность внутреннего мира. Временная пропасть длиной в 30 лет похоронила идеологическую пристрастность и наконец позволила взглянуть на мифотворческую реальность Муратовой другими глазами.
С неповторимым творческим темпераментом Муратова создала своими картинами совершенно иной мир, где даже логика сломана, подчинена сознанию режиссера и во многом вывернута наизнанку. Порой до болезненного мрачные, порой до рези прекрасные картины рисует воображение режиссера. Казалось бы, что общего меж
ду «Долгими проводами», «У крутого яра», «Тремя историями», «Настройщиком»?
Однако то, что называют творческим стилем и собственным видением мира настолько сильно в работах Киры Муратовой, что сама реальность становится пластичной и податливой. Все ее картины, несмотря на свою разножанровость, на различие настроений, оставляют привкус узнаваемого и знакомого явления. Ей удалось фактически создать собственную вселенную, которая живет по собственным законам, дышит в собственном ритме. И ритм этот очень отличается от привычного нам.
Все ее истории, неизменно являются отражениями нашего мира, но словно бы проходят через одно и то же кривое зеркало. Щелчок и зритель растворяется в персональном Зазеркалье имени Киры Муратовой, по которому можно ходить только на цыпочках, робко подглядывая из-за портьеры за жизнью героев. По-другому не получится: хрупкие иллюзии не терпят грубого воздействия. Тонкая киноэстетика не переживет варварского отношения.
За этой зеркальной поверхностью герои Муратовой в буквальном смысле находятся по ту сторону добра и зла. Там нет места оценкам. Муратова лишь направляет внимание зрителей на те или иные мелочи, которые под ее взглядом приобретают гротескную мощность и важность. Самые простые бытовые неурядицы перерастают в сложные и запутанные проблемы, линейные отношения трансформируются в невероятно ёмкие в психологическом плане взаимодействия. Так например, в «Коротких встречах» Максим и Валентина Ивановна конфликтуют именно потому, что имеет место некое нравственное посягательство последней на свободу личности. Подсознательное желание вогнать Максима в рамки своего мира, лишить его индивидуальности превращается фактически в трагедию.
Некогда Мурат
овой приписывали неестественное для СССР заимствование западных персонажей и характеров. Газеты и журналы кричали об искажении советских реалий жизни. В каком-то смысле так и было. Все герои Киры Георгиевны - по-своему диссиденты. Не внешние, так внутренние. Но при этом лишенные показушного пафоса борьбы. Замкнутые на себе, заключенные рамками общества или же собственного сознания, персонажи Муратовой кажутся цветными картинками на черно-белом фоне. Быть может, только они и являются живыми, настоящими, все же остальное - картонные декорации, созданные лишь для удобства восприятия действительности.
Изгоняя фальш всей силой своего таланта, Кира Муратова пыталась постичь человека как индивида, как личность, как психологический феномен, как психопатическую сущность... И каждый раз у нее получалось сделать это по-новому. В какой-то мере это достигается извечной недосказанностью, которая так привычна для картин этого режиссера. И именно это долгое время не давало критикам спокойно спать. Приемля лишь линейную логику, ее фильмы ругали на все лады. Сегодня же Кира Муратова прочно вошла в когорту элитных режиссеров, снимающих умное кино, доступное не широкому кругу зрителей, а людям, жаждущим, а главное готовым потратить свои душевные силы на переосмысление увиденного.
Влада Гриневски
