В «Школе драматического искусства» премьера: новый проект Лаборатории Дмитрия Крымова «Опус № 7». Специально ли, случайно ли, но спектакль действительно седьмая по счету работа режиссера. «Опус № 7» был создан по заказу и совместно с фестивалем современного искусства «Территория», в рамках которого и проходила премьера. Крымов, как и в предыдущих своих произведениях, особое внимание уделил форме, и, к сожалению, на этот раз форма разошлась в основных линиях с содержанием.
Дмитрий Крымов - известный театральный художник. Свои постановки он ставит не просто грамотно и талантливо, он как будто их рисует, превращая действо в завораживающее искусство. За свой последний спектакль «Демон. Вид сверху» он получили «Золоту маску» в категории «Эксперимент». В «Опусе № 7» режиссер продолжает экспериментировать. На этот раз объектом стали две абсолютно никак между собой не связанные линии - тема забытых еврейских предков и бытие Шостаковича в тесных объятиях советской власти.
В первой части - «Родословной» - перед нами группа молодых людей - разной наружности, разного возраста и даже вероятно разной национальности. От предков их отделяет только картонная перегородка, в которую то и дело просачивается прошлое.
То при помощи обычного ножа, то при помощи кинопрожектора - предки прорываются в существующую реальность. Сначала это всего лишь тени, нарисованные самими же участниками. Затем это шевелящиеся руки в черных фраках, которые хватают участников за руки и даже дарят подарки. Потом на экранах появляются изображения евреев - знаменитых и не очень, из разных эпох истории. Один из них принимает участие в действии и выкатывает в зал коляску с детскими ботиночками, а на картонной стене появляются тени сотен детей. Так незамысловато в «Опусе» звучит тема холокоста.
Текста в «Родословной» мало. Лишь перебирая фотографии своих предков, Михаил Уманец начинает рассказывать их краткие истории. Заканчивается повествование словами «Родился Иисус Христос!».
Что же, действительно, все мы немножко евреи. В нашем антисемитском обществе этой правды не хватает. Только вот способ подачи излишне изощрен - из сцены в сцену герои спектакля вспоминают своих родственников, как будто не всегда и, понимая, что они именно это и делают. Хотя сам режиссер в своей «Родословной» напрямую задействует и зрителя. Из-за картонной стены в образовавшиеся отверстия на сидящих в зале людей обрушивается ветер из клочков бумаги, листвы и просто пепла. В этом и судьбы наших предков и оставшаяся после них история.
Вторая часть «Опуса №7» посвящена композитору Дмитрию Шостаковичу, которому приходилось жить и творить под жестким гнетом государственной машины. В роли этой машины на сцену выходит громадная (около трех метров) русская женщина с прической и в одеянии 19-го века. Сначала она холит и лелеет композитора (которого играет Анна Синякина) в своих громадных руках, затем выпускает его к деревянному, за несколько минут до начала действа сколоченному роялю. И так и эдак карабкается на него Синякина, и ворочает своими руками, всячески пугая сидящих в первых рядах зрителей.
Затем Родина-мать палит по нему и другим знаковым фигурам (Мейерхольд, Маяковский, Ахматова и др.) из пистолета, чуть позже обнимает длиннющей рукой, напоминающей удава, а потом награждает нагрудным орденом Ленина, булава от которого пронзает композитора в самое сердце. Повествование разбавляется записями речей самого Шостаковича и его же музыкой. Будет здесь и карабканье на люстру, и бал железных роялей (опять же пугающий зрителей первых рядов). А завершится «Шостакович» в «Опусе» песней «Волга» в исполнении самой Родины-матери.
«Конца и края нет» фантазии режиссера, но есть границы тем и образов, изображенных в спектакле. И холокост и художник-государство в СССР - темы, которые не раз поднимались в современном искусстве; форма, в которой Крымов выразил своё представление - тоже оказалась не нова. Что позволяет «Опус № 7» назвать очередной самим режиссером пронумерованной работой. Не самой плохой, но немного банальной.
Мария Терлецкая
