Юрий Бутусов один из немногих театральных режиссеров, кому удалось сразу по окончании института мощно заявить о себе в театральном мире. За свой дипломный спектакль «В ожидании Годо» начинающий режиссер получил «Золотую маску», что само по себе о многом говорит. Он один из немногих настоящих творцов, кто сегодня может талантливо, красиво, без пошлости и ругани поставить на сцене классическую пьесу о нашем непростом времени.
Родился Юрий Николаевич 24 сентября 1961 года в Гатчине, в семье, не имеющей никакого отношения к театру (как это часто бывает с по-настоящему талантливыми людьми). До ЛГИТМиКа им. Черкасова добрался не сразу, решив освоить профессию театрального режиссера почти в 30 лет. Уже в юности занимался в театральной студии, затем попал в знаменитый питерский театр «Перекресток», которым руководил Вениамин Фильштинский. Бутусов пробовал поступать на актерский факультет, но не прошел по конкурсу. Продолжая заниматься в «Перекрестке», работал сторожем и уже в следующий раз поступил, но на режиссерский факультет, на курс Ирины Малочевской, проработавшей пятнадцать лет ассистентом у Г. Товстоногова.
«В ожидании Годо...»
Как оказалось судьба не зря привела его в институт именно в этот год. Тогда же на курс актерского факультета поступили три актера, с именами которых будет связано восхождение звезды театральной режиссуры Юрия Бутусова. Михаил Трухин, Константин Хабенский и Михаил Пореченков составили костяк его команды, которая на протяжении нескольких лет собирала аншлаги в петербургском театре им. Ленсовета.
Началось всё на третьем курсе обучения, когда начинающий режиссер пошёл против правил и в свой спектакль «Женитьба» (Н. В. Гоголь) пригласил Михаила Трухина с параллельного актерского курса. Спектакль несколько раз игрался в Учебном театре, который на тот момент заменяла аудитория на пятьдесят человек.
Дипломный спектакль «В ожидании Годо», первую пробу которого Юрий Николаевич делал еще на третьем курсе со своими сокурсниками, было решено ставить в «Перекрестке» Фильштинского, к тому времени переименованном в «Театр на Крюковом канале». На курсе Фильштинского и училась знаменитая троица, там же обучался и Андрей Зибров, также сыгравший в «Годо» и последующих спектаклях режиссера.
Абсурдная пьеса С. Беккета, минимум декораций, и четыре молодых актера, двое из которых ждут у дерева оригинальной конструкции того самого Годо. Был ли это Годо на самом деле или это имя просто стало символом нового начала, но спектакль потряс зрителей. Дипломная работа Юрия Бутусова настолько понравилась художественному руководителю театра им. Ленсовета Владиславу Пази, что он не побоялся взять всю команду в свой театр. Сам Бутусов за «Годо» был удостоен высшей театральной премии «Золотая маска».
От Беккета до Шекспира
Все следующие постановки Юрия Николаевича так или иначе перекликались с театром абсурда: «Войцек» Г. Бюхнера, «Калигула» А. Камю, «Сторож» Г. Пинтера (Театр на Литейном). Однако позже режиссер почувствовал вкус к классике и в его репертуаре появился Эжен Ионеско, а затем и Уильям Шекспир. Причем почти каждый спектакль Бутусова отмечается не только зрительской любовью, но и той или иной театральной премией.
Несмотря на успешность работы с командой своих актеров, Бутусов уходит из театра им. Ленсовета и уезжает в Москву. Здесь он ставит «Макбетта» Ионеско в «Сатириконе», пьесу современных драматургов братьев Пресняковых «Воскресение. Супер» в Табакерке.
Сегодня Юрий Бутусов уже не только режиссер, известный лишь в узких театральных кругах или славном городе Санкт-Петербурге, а одна из значимых персон московской театральной жизни. Лучшие площадки страны, лучшие пьесы Шекспира, сопровождаемые его неординарным и порой поистине гениальным видением театра с радостью распахивают перед ним двери.
Бутусов любит играть с предметами - в его постановках всегда находится оригинальное применение самым обычным вещам, будь то дерево в «Годо» или стол, служащий для героев «Гамлета» и ложем, и плахой, и иконой. Необычен образ короля Лира, который пытается оживить трёх своих дочерей, усаживая каждую по очереди у пианино, а они вновь и внось падают вниз, или князя Нехлюдова, прощающегося с Масловой, сидящей на крутящемся столе.
Он подходит к самой сложнейшей драматургии без лишних нежностей и восхвалений, и рассказывает их как очень простые и понятные любому зрителю истории. Он всегда работает в диалоге со зрителем, и последнему такая манера разговора нравится. При минимуме декораций, отказе от атрибутов, показывающих место нахождения героев в том или ином времени, Юрию Николаевичу всегда удается создать ощущение погруженности зрителя в заданные временные рамки. Мы оказываемся в датском Эльсиноре и слышим завывания ветра, создаваемые, чем бы вы подумали - консервными банками! Вокзальный сумрак создает дымка, пущенная в сцене отъезда каторжных в «Воскресение. Супер».
О своих находках и идеях Бутусов говорит просто: «Это происходит совершенно естественным образ
ом. Я об этом не задумываюсь. Как мне интересно, так и делаю. Каждая деталь должна иметь функциональное значение, во всех моих спектаклях важное значение имеет пространство. Я так научен. По-другому не умею».
Сам Юрий Николаевич восхищается постановками Эймунтаса Некрошюса, Петра Фоменко и считает репертуарный театр гениальной идеей. Тем не менее мастер всегда мечтал о «театре-доме», которых сегодня почти не существует: «каждый режиссёр хочет иметь свой маленький дом, свой маленький театр. Когда-то это получилось.... Во всяком случае, на одном спектакле это случилось точно». То, что получилось когда-то, зрителям определенно понравилось, более того принесло известность и следующую за ней широкую востребованность всем участникам этого «дома».
Сегодня к Юрию Бутусову выстраиваются в очередь лучшие столичные театры, он преподает в Санкт-Петербургской Академии театрального искусства на актерско-режиссерком курсе, где когда-то учился сам и глубоко верит, что «все люди, с которыми мы встречаемся, живут в нас, взаимосвязи остаются и, так или иначе, влияют на нашу жизнь». Встретившись один раз с Юрием Бутусовым в его спектакле, взаимосвязь с ним остается навсегда. Его идеи долго будоражат, не отпускают, оставляя после себя послевкусие как после вина, а ведь вино с годами становится только лучше.
Людмила Беширова
